Светлый Храм не нравился молодому королю, только церемония, которую он желал посетить, проводилась именно здесь. Обычно, король, как и старейшины, её не посещали, но Илиндир решил, что первых эльфов-чужаков, что примут Дома Авиньона при его правлении, он должен поприветствовать лично. Тем более и наставница, светлая жрица Иштар, решила присутствовать на этой церемонии.
Прибыл Илиндир за день до церемонии. Атмосфера Храма, его тяжелая аура и размеренная тишина тяготили, но молодой король нашел в этом некоторые плюсы. Во-первых, его не беспокоили. Во-вторых, он мог ненадолго снять с себя обременительные обязанности, который у короля оказалось довольно много и которые вводили Илиндира в тоску. Любым поводом выбраться из Чертогов он пользовался. Пусть и в Храм, пусть и не на долго.
На молодого короля смотрели с ленивым любопытством. Событие, конечно, было неординарное, однако не настолько существенное, чтобы король лично посещал его. Не так много эльфов возвращались, еще меньше удостаивались чести попасть на эту церемонию, еще меньше эльфов примут к себе Дома. Еще страннее, что от Мотыльков выступал не Илиндир, а леди Паветта, старая жрица, что не пропускала ни одно из таких собраний уже в течении века и не собиралась уступать даже королю свое место. Илиндир и не претендовал, однако одним своим визитом навел суматохи. Печально отметил, что когда он был принцем, такого не было. Венец давил даже вне стен Чертогов Мотыльков.
Особенно неприятно было внимание молодых учеников, что побросали все свои занятия и направились поглядеть на короля со свитой хоть глазком. В конце концов, Илиндира спасло только то, что настоятельница Иштар пресекла все эти попытки и сопроводила Илиндира в покои в главном здании, прямо над библиотекой. Гостей расположили в соседнем крыле, а претендентов - в пустующих кельях.
К вечеру суматоха улеглась и гости разошлись кто куда. Илиндир же, уставший от четырех стен комнаты, отправился в зал героев, где высились статуи всех великих эльфов, начиная со времен далекой светлой ночи и заканчивая современностью. Они имели статус святых и почитались почти как боги, однако зал редко кто посещал, и это было королю на руку. Он с грустью смотрел на своих предков, отмечая, что чем ближе к настоящему, тем меньше героев становилось у эльфийского народа.
Чуть дольше он задержался у статуи Леоллина, короля над Эльфами и Драконами, первом и последнем. Говорят, он летал в небесах над Авиньоном на спине зеленого дракона и сокрушал врагов, и что если бы не он, то темные эльфы, поднявшие голову в те времена, захватили бы большую часть земель Тумана.
Илиндир вздохнул. В сказки про драконов он давно уже не верил.
Он не заметил, как к статуи Леоллина подошел еще один эльф...

Язык людей был чужд этим стенам и этому месту, потому, пожалуй, он так неприятно раздался в тишине зала. Илиндир владел людским наречием, потому и смысл грубых - по эльфийским меркам - слов не ускользнул от него. Легенды о Сиарис он слышал и любил, однако... Почему на человеческом? И главное, кому посетительница, чье присутствие король заметил лишь когда она разрушила связенную тишину, это рассказывала? Он сделал несколько шагов навстречу, и, прежде чем онокликнул ее, его заметили.
Илиндир смотрел на девушку с некоторой смесью удивления и раздражения. Неужели это она так смеется над ним? Король чуть приподнял брови, сложил руки на груди и критически изучил эльфийку. Она не походила ни на обучающуюся при Храме, ни на жрицу, ни на, тем более, на кого-то из прибывших представителей Домов, который Илиндир знал более-менее в лицо. Значит, перед ним одна их претенденток - тогда это объясняло, почему она говорит на человеческом наречии. Но не объясняло клоунады.
Илиндир сделал шаг на свет, чтобы незнакомка могла увидеть его лицо - и неоспоримую телесность, на случай если его вдруг действительно приняли за призрака. Он не знал, знает ли чужачка - а пока она не вошла ни в один из Домов она чужчка, немногим лучше круглоухих из-за океана - его в лицо.
- Я не призрак, - на всякий случай Илиндир решил озвучить вслух эту простую истину. Он не знал, чего ждать от незнакомки, но точно не хотел, чтобы в него полетело что-нибудь тяжелое, про себя отметив, что на эльфийском чужачка говорит достаточно легко и без акцента. - Не нужно повторять, мне знаком и человеческий язык, и эта легенда. А ты, видимо, большой знаток эльфийского легендариума, раз до завтрашней церемонии, под светом луны, сумела отыскать Зал Героев, да еще и не удержалась от цитирования? - Илиндир чуть приподнял брови. Разумеется, ничего запрещенного эльфийка не сделала, но это было необычным. Немногие эльфы, что родились и жили века под сенью Авиньона знали свои легенды, тем более такие, почти забытые, про драконов.