В этом году на Дайяре конец октября выдался необычайно холодным. Сейчас Квотхе жалел, что не принял приглашение старейшины Лютика остаться на ночлег в городе и, минуя Лилок, двинулся сразу в сторону земель Мотылька, намереваясь остаться на ночлег под отрытым небом, чтобы с утра, не теряя времени, продолжить путь и быть в Светлом Храме уже к вечеру следующего дня. Сырость и влажность в болотах Плачущих лесов была делом обыденным, однако дождливый октябрь внес свой вклад, и теперь, хоть дождь не капал с неба, дорожные плащи эльфов были пропитаны влагой насквозь, что, разумеется, совершенно их не согревало. Однако возвращаться в столицу Дома Лютика было уже поздно, потому Квотхе был вынужден объявить привал пораньше, дабы скорее развести огонь.
Место для лагеря было выбрано в стороне от основной дороги, на берегу небольшого заболоченного озерца, в заброшенной хижине лесника - один из спутников Квотхе был родом из Дома Лютика и часто оставался здесь, когда бывал на охоте. Напоив лошадей, эльфы стали располагаться в хижине и за разговором Квотхе узнал, что неподалеку от их стоянки есть древний могильный курган, воздвигнутый во времена еще до объединения Авиньона. Место считалось проклятым и всегда обходилось местными гоблинами - их деревушка была запрятана в болотах - стороной. О нем редко говорили, потому оно не было нанесено на карты, но сейчас выдался неплохой случай осмотреть кладбище и пополнить библиотеку Дома Розы знаниями о месте захоронения первых эльфов.
Вместе с Квотхе согласился отправиться Натаниэль из Дома Лютика, поведавший ему о могильнике, а оставшиеся двое эльфов остались в землянке, готовить ужин. Когда двое эльфов покинули стоянку, только начинало смеркаться, но путь лежал не близкий, потому достигли места они уже в сумерки. В дороге Натаниэль сознался, что хотел как-то осмотреть могильник в одиночку, но струхнул. Квотхе усмехнулся и сказал, что осторожность не помешает, и что и сейчас тревожить покой мертвых не нужно - он хочет лишь осмотреть сам курган и, может быть, могильные камни снаружи, если что-то от них осталось.
На месте было тихо - непривычно тихо для места, затерянного в эльфийских лесах вблизи озера, где в изобилии водилась разная живность. Даже лягушки не квакали, только сверчки и цикады скрипели, и то, как будто бы, тише обычного.
- Дурной знак. - тихо сказал Квотхе, обращаясь к своему спутнику. И как в воду глядел. За покосившимся поросшим мхом камнем чуть поодаль стояла молодая темноволосая эльфийка, а на неё хищным светящимся взглядом смотрел вампир. Натаниэль среагировал первым, отправив стрелу в монстра, но кровосос тоже заметил эльфов и, забыв про не представляющую опасность девицу, быстрыми прыжками направился к вооруженным эльфам. Квотхе достал посох и ослепил монстра плетением, но тот, утыканный стрелами, уже повалил Натаниэля на землю и разодрал ему горло. Эльф успел вонзить в шею монстра меч, но оживший мертвец даже не предал этому значения. Ослепленный плетением иллюзиониста, он начал яростно когтями рыть землю. Не мешкая, Квотхе со всей силы ударил тварь посохом и закончил начатое товарищем дело, отрубив ей голову. Откинув мерзкие останки от своего товарища, он понял, что после такой раны Натаниэлю выжить было не суждено.
- Ты, мрак тебя подери, что здесь делала и почему не бежала прочь? - эльф обратился к девушке, которую Натаниэль спас ценой своей жизни, и тут же понял, что от вампира бы она не смогла бы скрыться. Вопрос повис в воздухе.

Справедливый ответ на глупый вопрос.
Квотхе понимал, что жизнь покинет тело Натаниэля. Спасти его маг был не в силах - много ли толку в иллюзиях? Сейчас он мог помочь своему собрату одним единственным способом - облегчив посмертие. Сын Дома Розы встал на колени рядом с испускающим дух эльфом и начал читать молитву. Взывая к светлой богине, Квотхе просил милости для своего падшего друга. За молитвой, он не заметил, как незнакомка облегчила боль Натаниэля и как тот попытался в последний раз вдохнуть свежий воздух Плачущих лесов и наконец обрел вечный покой.
- Ты права. Действительно, жизнь бродяги не стоила его жизни, - холодно сказал Квотхе. Говорил он резко и прямо, не пытаясь корчить из себя бескорыстного героя. - Но он спасал не твою жизнь ценой своей. Или ты думаешь, дай мы вампиру растерзать тебя, тварь бы оставила нас? Цена кровью уплачена, На'Ара примет душу своего сына. Так что оставь свою благодарность для богини, мне они ни к чему.
Эльф поднялся и достал посох. Тело нужно было спрятать, чтобы дикое зверье его не тронуло. Он стал накладывать плетения, укрывая павшего воина надежной иллюзией, которая не позволит падальщикам поглумиться над ним. Сегодня Квотхе уже сюда не вернется, а завтра вместе со своими оставшимися спутниками они похоронят Натаниэля рядом с древним могильником, чтобы не только душа, но и прах храброго воина воссоединились с эльфийским народом в посмертии.
Квотхе наконец позволил себе внимательно осмотреть девицу. Действительно, выглядела как обычная бродяжка. Ничего примечательного, кажется, кроме того, что слишком далеко она оказалась от тракта и поселений и слишком специфические травы собирала, свойства которых известны даже не каждому травнику. И веяло от неё чем-то едва уловимым, словно нависшее проклятие или печать темного дара. Но было это настолько слабым и эфемерным, что эльф не мог однозначно трактовать это и отделить от темного смрада темной магии, которая заставила вампира подняться из мертвых. Маг не стал убирать посох за спину.
- Далеко ты оказалась от дороги и обжитых земель, бродяга. На двадцать лиг вокруг здесь поселились разве что гоблины, но сомневаюсь, что их заинтересуют твои травы. И компания у тебя была странная. Как зовут тебя? Куда держишь путь? Из какого ты Дома? - эльф говорил спокойно, без агрессии и напора, но с явственным желанием услышать ответ. Встреча была крайне странной и оставлять за спиной того, кто может вонзить в спину нож было бы неосмотрительным - почти столь же неосмотрительным, как пойти на древний могильник в сумерки. Но за эту неосмотрительность уже была заплачена кровавая цена.
- Я - Квотхе из Дома Розы. - все же неправильно было требовать от незнакомки ответа, не представившись самому. - Держу путь в Светлый Храм. Тот, кто пал в бою - Натаниэль из Дома Лютика. Благодари только богиню за то, что ваши с ним пути пересеклись.

- То, что случилось, уже случилось, и нет смысла рассуждать, как бы все могло быть, распорядись судьба иначе, - чуть раздраженно сказал Квотхе, которому рассуждения эльфийки совершенно не понравились.
Бродяжка выглядела крайне спокойной для простой травницы, которая только что носом к носу столкнулась с могущественным созданием темной магии, способным без труда разорвать ее пополам лишь ради утоления собственной жажды. Ни тени испуга - она спокойно рассуждала, почти философствовала, о жизни и смерти, стоя рядом с оскверненными останками существа, которое на эльфийских землях, по крайней мере в этой их части, было не то что непривычным, но абсолютно чужеродным, как огр в библиотеке. 
Неся дозор на границе с Ррицем, Квотхе с отрядом приходилось останавливать шпионов - нежить или взятых по контроль магией крови светлых эльфов. Словно жуткие марионетки, они подчинялись горным колдунам и под мраком ночи пытались пробраться глубже. Но неужели они смогли прокрасться так далеко? В таком случае, что им нужно в землях Лютика? И почему эльфийка, которая так и не назвала имени, совершенно не выглядела подконтрольной темной магии? Или подослали только вампира, а она, действительно, была всего лишь неудачливой скиталицей без роду и племени?
Квотхе, продолжая держать девицу в поле зрения, внимательно изучил труп монстра. Одет вампир был в полусгнивший саван, саван был весь в земле и уже старых темных пятнах крови, соседствующими со свежей черной - его собственной и алой - эльфийской. Сквозь дыры виднелась белая кожа, словно бы прилипшая к костям - кровосос давно не ел, очевидно. Странно, что он сразу не разорвал эльфийку. Столь легкая добыча, казалось бы...
- Ночью покой умершего никто не потревожит, моя иллюзия скрыла его даже от насекомых. А утром я вернусь с друзьями и мы похороним его как полагается, - медленно сказал Квотхе, вновь не сводя взгляда с собеседницы. - И кто его обезглавленный труп может поднять здесь, по твоему? И разве ты не боишься остаться одна? Он ведь мог быть и не один, вампиры иногда охотятся парами. А там, где обитает большой хищник, попираются трупоеды - гули, например.
Зельеделица была совершенно чуждой, вела себя совершенно не под стать произошедшему. Сам Квотхе, не раз участвующий в битвах, был крайне испуган и встревожен, и если бы не военная выучка дозорных и не воспитание Валери, он бы не смог держать себя в руках и уже бежал бы прочь. А ведь он был вооружен посохом и луком, в отличии от эльфийки. Да и то, что она собралась сжигать вампира здесь, вблизи торфяных болот, на подстилке из листьев и мха, убеждало, что она не та, за кого хочет себя выдать. Чужая, словно паук в шкуре оленя. Создавалось ощущение, что она в этих лесах такой же чужак, как обезглавленный вампир. Её нельзя было отпускать просто так, однако и брать силой в плен было явно лишним. Пока лишним.

Квотхе чуть удивленно поднял брови на внезапное откровение эльфийки. Рассуждения либо умалишенного, либо действительно глубоко разбирающегося в вопросе. Как и первое, так и второе выступали равновероятными исходами. Заставлял задуматься лишь тот факт, что у умалишенной было гораздо меньше шансов выжить одной в самом сердце эльфийских лесов где нежить, конечно, редкость, но было не меньше опасностей иного толка.
Жизнь вокруг, в то же время, как будто возвращалась в прежнее русло после изгнания вампира, почувствовав, что враг всего живого больше никого не потревожит. Со стороны озера раздался крик выпи, скрипучие пение кузнечиков и цикад усилилось, а в небе с раскатистой ивы мелькнула тень болотной совы, охота для которой только начиналась. С лучами солнца останки вампира истлеют, Натаниэя похоронят, а следы затеряются в утренней росе и больше ничто не напомнит этим местам о страшных событиях. По крайней мере Квотхе очень хотелось в это верить.
Эльф взял бутылек из грязных рук и с прикосновение девицы почувствовал, как тот слабый огонек мрака, сродни тому, который овевает нежить, черных магов и всех темных эльфов без исключения, вдруг сильнее кольнул его, чувствительного к подобным вещах мага светлого, долгие часы посвятившего молитвам и медитации под сенью Светлого Храма. Как будто огонек вдруг вспыхнул и... тут же потух, оставив в его руках лишь бутылек с могильной росой. Квотхе, ошарашенный таким всплеском, чувствовал себя, словно его схватил за руку мертвец, тот же вампир - существо противоестественное самой природе, частью которой сын Дома Розы себя несомненно ощущал. Но ощущение и тьма отступили так же быстро, как и возникли, чего, конечно, не случилось бы, стой перед ним действительно темный маг.
- Ты хочешь от меня откупиться? - эльф прекрасно понимал, что бутылек с росой не более чем взятка, что эльфийка просто хочет избежать неудобных вопросов, думая, наверное, что перед ней обычный охотник, который, несомненно, вопросов бы дальше не задавал. Он со смешанными чувствами смотрел на флакончик в своих руках и пытался осмыслить то, что почувствовал. - Ты явно что-то скрываешь, и мне это не нравится. Я чувствую в тебе... - Квотхе чуть замялся, ибо не мог объяснить, что он именно чувствует, - ... чувствую что-то неправильное. Может быть этот вампир все же смог навести на тебя морок, может быть ты стала сосудом для проклятия, что оберегало эти края от непрошеных гостей, - "а может быть, - думал Квотхе, - ты шпион Ррица и слуга этого вампира" - Так или иначе, я думаю, что лучше тебе отправиться со мной. В Светлом Храме мать Иштар поймет, как тебе помочь.

- Нет, не оставлю,- просто ответил Квотхе, наблюдая за поведением эльфийки с некоторым внутренним торжеством. Она поняла, что попалась, и теперь словно загнанная в угол кошка, испуганно шипела, прижав уши. Но сколько бы она не шипела, Квотхе не боялся её когтей, которые уж точно были не острее когтей вампира.
Эльф, держась на расстоянии, но готовый в любой момент кинуть плетение, чтобы ослепить загнанную в угол девицу, мог бы прямо сейчас схватить её за руку, но не видел в это необходимости: она пойдет за ним сама, если захочет покинуть эту опушку вообще. И снова соприкасаться с тягучей холодной тьмой, природа которой была не ясна и так смутила Квотхе, для этого было совершенно не обязательно.
- Так дай мне те ответы, которые я услышать не хочу, - если в голосе бродяги пылала злоба, то в голосе сына Дома Розы уже была неприкрытая угроза. В конце концов, здесь была пролита кровь, заплачена кровавая цена. И нельзя было допустить, чтобы кровь Дома Лютика, когда-то бывшего верными вассалами Розы, была выкуплена флакончиком с могильной росой, которой Квотхе по-прежнему держал в руке.
- Дорога привела меня к тебе. И я не позволю тебе уйти одной - по крайней мере живой, - эльф стоял наготове, он ожидал, что она, как дикий зверь, пойманный в ловушку, может в ярости прыгнуть на него. - Потому у тебя простой выбор: либо со мной отправиться в Храм, где преподобная мать разберется что ты такое, представляешь ли опасность и можно ли помочь, либо остаться здесь навсегда, чтобы стать хорошим удобрением для могильной росы. По-моему, сегодня уже пролилось достаточно эльфийской крови, но выбор за тобой.

Квотхе вздохнул. Значит сразу выложить все как есть она не желает и решила все усложнить. Вернее, она думает выиграть время и при первой возможности сбежать. Что же, Квотхе постарается, чтобы ей не выдалась такая возможность. А язык ей развяжут после, эльф и так уже слишком долго пытался получить хоть один вразумительный ответ. Сунув склянку во внутренний карман куртки, эльф пошел следом за своей пленницей, держа посох на изготовку и соблюдая необходимую дистанцию. Квотхе подумал потребовать у неё выложить оружие, но прикинул, что у неё из такового может быть только кинжал и время, которое он потратит на это совершенно не стоит оправданного риска. А ведь он действительно тратил своё время, но в то же время он тратил время и её, и, кто знает, для кого утрата будет значительней в конечном итоге.
Тропа, по которой они с Натаниэлем пришли, была хорошо видна и пролегала аккурат вдоль берега. С неё было не свернуть: пришлось бы либо прыгнуть с косы прямо в заболоченное озерцо, либо продираться через сухие ветки дикой вишни, где, в любом случае, не укрыться ни от стрелы, ни от, тем более, плетения иллюзиониста. В дороге Квотхе хранил молчание, наблюдая за каждым движением бродяжки из Дома Тумана. Он решил оставить попытки выяснить у неё кто она в действительности и дать им обоим отдохнуть от взаимонеприятного общества друг друга. Но долго тишина не продержалась. Из-за ближайшего поворота в лес, где уже тропинка брала прямой курс на сторожку лесника, им на встречу с диким криком бежал гуль, который, впрочем, вскоре заткнулся и упал замертво, пронзенный стрелой в спину. А вскоре на встречу вышла эльфийка, пустившая эту стрелу, Сиала, спутница Квотхе.
- Вас слишком долго не было, я решила пойти по следам, - сказала эльфийка. - Кто это с тобой? И где Натаниэль?
Квотхе чуть замешкался. Все опять произошло слишком быстро, оторвав сознание от раздумий и взгляд от спины подозрительной эльфийки, и вопросы застали его врасплох, словно вырвав из кокона мыслей. А ведь действительно, он был прав, гули сопровождали вампира, как короля - свита.

Шесть гулей. С такой стаей справилось бы крестьянское ополчение людей, если хорошо приняли бы на грудь для храбрости.
На границе секунда задержки могла стоить иллюзионисту жизни. Реакция была отточена в битвах с темными сородичами и их слугами, а гули, при всей их опасности и изворотливости, не были столь изощренными в битвах, а, главное, они не были готовыми к грозной магии света. Эльф заметил их еще раньше, чем заметила Ранис, прекрасно понимая, что трупоед охотится не один. Плетения слетели мгновенно - и гули растерялись, ибо вместо трех эльфов они теперь видели целое множество. Плетение, названное древними "Бликом астрала", часто переворачивло исход битвы с иллюзионистом, если цель не обладала должной концентрацией, вниманием и умением отличать морок и наваждение от истиной сути вещей - вот как гули, например.
Сиала, тем временем, методично убивала трупоедов, которые в растерянности прыгали на несуществующих врагов и метались из стороны в стороны. Она, как и Квотхе, не раз участвовала в битвах с противниками более серьёзными, чем стая диких гулей, потому отбиваться от сбитого с толку зверья сложности для неё не состовляло.
- Убегает, - крикнула она Квотхе, отправляя стрелу прямо в гуля, который, заметив непривычную траекторию темноволосой эльфийки, устремился за ней, пытался вцепиться в неё. Она не успела убежать далеко - бурелом и сухие ветки задерживали, словно сама природа помогаоа светлым эльфам.  Квотхе , успевший уркыться за спиной своей напарницы и телохранительницы, быстро начертил в воздухе "Белую звезду", которая не так давно спасла его от зубов  вампира, и направил плетение в беглянку.
- Далеко не уйдешь, - закричал он вслед, перекрикивая предсмертный вопль последнего гуля, отведавшего на вкус стрелу Сиалы.

Расправившись с гулями, оба эльфа бегом направились за беглянкой, которая успела пропасть из виду. Сиала не задавала лишних вопросов, ведь поболтать они смогут и после, а сейчас же первостепенным было не дать странной темноволосой эльфийке уйти. Дозорные Авиньона не привыкли просто так расставаться со своими пленниками, пусть пока сам пленитель и не очень представлял, что именно он пленил. А если бы представлял, то бежал бы еще быстрее, не остерегаясь сухих веток и возможных ям.
Недалеко от помятого куста терновника, где плетение её настигло, уйти эльфийка не успела. Ослепленная, она брела наугад, видимо радуясь, что шум утих - но тишина была обманчиво, Квотхе и Сиала всего нагоняли её без звука, как и должно бывшим стражам границ. Заклятие теряло силу и в ярком свете можно было увидеть очертания деревьев, кустов, да молодой луны и звезд на темно-синем небе, в конце концов. Но обратить внимание беглянке стоило в первую очередь лишь на то, что Сиала натянула тетиву  и стояла в нескольких метрах перед ней, а позади Квотхе держал посох наготове.
- И? - чуть усмехнувшись спросил эльф, пронзая только устоявшуюся тишину - Будем долго играть в догонялки? Хорошо, раз ты не захотела по-хорошему... бросай все оружие, какое у тебя есть, на землю, поднимай руки вверх и без лишних движений позволь Сиале тебя связать.  Можешь играть в молчанку сколько угодно, но я вижу тебя насквозь. И ты чужачка. 
Сиала с брезгливостью смотрела на окровавленные руки эльфийки. С куда большим удовольствием она бы отпустила тетиву. 
- Я с тобой не буду долго церемониться, - не скрывая злобы сказала Сиала. - Чуть дернешся - перо под бок и даже любимый внук Валери из Дома Розы - да хоть бы и она сама - меня не остановят, пусть потом хоть некромант с тем, что от тебя останется, разговаривает, если в светлых лесах таковой найдется.
Квотхе промолчал. Вспыльчивость Сиалы была ему хорошо известна. Как и её верность Розовому Венцу.